Озадаченная собойЖенщина, использующая только свой язык, привычно называет «объяснением» свои попытки описать то, что она видит и чувствует. Вы когда-нибудь пробовали описывать увиденную вами картину, пейзаж, ситуацию, в которой вы находитесь, со всеми подробностями? Сколько это займет времени? Сколько понадобится слов? Все знают, как это сложно, и потому, если у нас есть возможность, мы предпочитаем взять человека за руку и сказать: «Пойдем, сам посмотришь». Это и быстрее, и эффективнее. Поэтому и говорят, что женщина очень много говорит непонятно, о чем. Именно так все выглядит с позиции структурированного, систематизированного мужского языка…«И почему же он не может меня понять?!» Мне пришел в голову этот вопрос. За ним последовали другие: а чем собственно женский интеллект отличается от мужского? И что это мужчины так упиваются, а женщины так защищаются смутным, но весьма эмоциональным понятием «женская логика». Поискала в интернете, происхождения выражения не нашла. Зато нашла массу статей отрицающих существование женской логики и в тоже время доходчиво объясняющих, чем она несуществующая отличается от вполне здравствующей мужской.

Попыталась сделать собственные наблюдения, для чистоты эксперимента подключив к размышлениям мужчину. Мы с ним решили отвечать на вопросы друг друга естественным для нас образом, не примериваясь и не подстраиваясь под собеседника. И вот что получилось.

Картины, красочные и яркие образы, которые возникают у меня в сознании и мне самой достаточно объясняют суть вопроса, довольно трудно уместить в слова, которые содержат хоть какую-то логику.

— Что ты лепечешь? — спрашивал меня мой напарник.

Пытаясь не обижаться я прислушивалась к собственным речам, если честно найти в них логических построений не могла. Хотя мне-то все было понятно, подробно и виделось прямо как на ладони.

Мужские ответы были точны, логически выстроены, одно вытекало из другого. Он буквально наслаждался собственным видением проблемы. Не подкопаешься. Но…

Но время от времени во мне бродило смутное чувство порочности его объяснений, как будто они охватывали только одну сторону Луны. «Это не так» — все что могло предложить мне мое сознание в качестве аргумента. Или снова обширный поток образов, который вызывал у второго участника маленького домашнего эксперимента удивленное возражение: «Ты опять все смешала».

Зато как он оперировал абстрактными понятиями… Залюбуешься. Но пока во мне не находился хоть какой-то эмоциональный или образный зацеп, только любоваться этими построениями я и могла. Но никак не понять их суть.

Собственно эксперимент на этом и завершился. То есть закончился ничем… Ни с логикой, ни с интеллектом мы так и не разобрались. Зато в поисках ответов я обнаружила книгу Евы Весельницкой «Женщина как реальность. Особенности женского интеллекта»

И вот, что в ней обнаружила:

Озадаченная собой«Главная особенность женского интеллекта определяется природной способностью воспринимать объемы, нечеткие множества, мыслить картинкой и видеть процессы. Но если женщина не вооружается интеллектуальными инструментами, структурирующими пространство ее сознания, то есть средствами перевода с женского языка на ставший всем привычным язык систем, структур, сравнений, иерархии — короче говоря, язык мужского мира, то она лишает себя возможности перевести свое видение, передать свое знание и быть адекватно понятой.

Но ведь и лишенная таких знаний женщина не молчит. Нет, конечно, она видит и пытается свое видение как-то передать.

Есть такая расхожая шутка. Мужчины привычно упрекают женщин в том, что они много говорят, женщины объясняют это тем, что мужчины плохо понимают. Вот вам и очередной скандал из ничего. Вы, наверняка, хоть раз видели, как пытаются договориться два человека, когда ни один из них не знает языка другого. Оба говорят очень много, коверкая свой родной язык в надежде, что так будет понятнее, говорят излишне громко, как будто проблема не в незнании языка, а в слухе, и в результате расходятся обиженные друг на друга. Не правда ли, очень похожая схема?

Женщина, использующая только свой язык, привычно называет «объяснением» свои попытки описать то, что она видит и чувствует. Вы когда-нибудь пробовали описывать увиденную вами картину, пейзаж, ситуацию, в которой вы находитесь, со всеми подробностями? Сколько это займет времени? Сколько понадобится слов? Все знают, как это сложно, и потому, если у нас есть возможность, мы предпочитаем взять человека за руку и сказать: «Пойдем, сам посмотришь». Это и быстрее, и эффективнее.

Поэтому и говорят, что женщина очень много говорит непонятно, о чем. Именно так все выглядит с позиции структурированного, систематизированного мужского языка. Он пренебрежительно относится к женскому способу изложения, то есть образно-художественному, сильно эмоционально окрашенному, объемному, а в связи с этим часто непоследовательному. Почему? Потому что попытка передать объем, если не слушать и не встраиваться в него, не быть к нему внимательным, кажется иногда хаотическим набрасыванием бессвязных кусков.

Если женский язык не выучить, то понять ее невозможно. Так уж устроился мир, и ничего с этим не сделать. Если он — мужской, то и коммуникация, и оценка ума, интеллекта, мудрости происходит с позиции мужского языка, то есть способности четкого, системного, структурированного, последовательного изложения. К счастью, даже мужчины в своем шовинизме, расслабленные тем, что они в своем праве и в своем мире, уже признают, что линейной логики очень часто не хватает. Нужны миру более сложные способы думания. И для изучения этих новых интеллектуальных инструментов совершенно все равно, мужчина ты или женщина. Сложность в другом — в адекватном переводе.

Рассказ женщины о чем-то для нее порой жизненно важном воспринимается мужчиной как поэтическая преамбула к тому моменту, когда она наконец-то скажет, чего хочет. А женщина уже сказала и не один раз повторила, потому что видит, что ее не понимают, и старается объяснить еще раз иначе. Но она говорит на своем языке.

Оттого что мы все живем в одном социуме, мы все люди одного народа и у нас один общий язык, нам кажется, что мы и говорим на этом общем одном языке. Возникает устойчивая иллюзия, что мы просто не можем не понимать друг друга. Профессиональные переводчики очень хорошо знают проблему, когда схожесть звучания — враг перевода. У каждой природы свой язык: у биологической — свой, у социальной — свой. Опускаясь до обобщений, можно говорить о мужском и женском языке в рамках языка русского, например.

Так под давлением внешней управляющей системы, которая озабочена максимальной пользой того или иного члена человеческого сообщества для себя, с женским языком происходит тот же процесс, что происходит с языками малых народов, — его за ненадобностью постепенно забывают, вытесняют на этнографические окраины.

Процесс, который происходит с женщинами, так и не освоившими в полноте язык своей природы, или согласившимися на отказ в сделке с социальной реальностью, абсолютно схож с трагедией народов, утративших свой язык, а с ним свою культуру и самоидентификацию.

Девочку, женщину, не поддерживают в ее попытках выражения себя, своего понимания, видения и восприятия мира. Она не получает подтверждения своих интуитивных ощущений: справедливого — несправедливого, живого — мертвого, настоящего — ненастоящего. Ее не учат понимать и выражать себя, так чтобы между ее внутренним миром и миром внешним образовалась связь. А эта связь необходима для жизни, для жизни женщины внутри существа женского пола. Она обеспечивает тот самый энергоинформационный обмен, который мы отдали на откуп «ведьмам», открывает все новые и новые смыслы, конкретные смыслы конкретной жизни. Если этой связи нет, жизнь консервируется. И женщина действительно становится «половинкой», которая способна общаться с миром только через проводника — мужчину. Либо подтверждает реплику: «что с нее взять она же — женщина» — кроме скандала, салата и шляпки больше нечего.

От девочки требуют выучить мужской язык — и хвалят, и выдают плюсы, и рисуют радужные перспективы успеха, если выучит. И она его осваивает, потому что для этого созданы все условия, на этом построено воспитание, образование, — она этот язык осваивает и более или менее вписывается в социум. Вот только не предъявляйте после этого претензий в потере женственности, в мужеподобности, не требуйте того, что сами отобрали.

Запомни правила, разучи что как называется, умей вовремя вставлять заученное и подходящих ситуациях, объясни логично, не выдумывай. Не важно, что все внутри сопротивляется рациональным доводам. Все кричит: это жить не будет, так нельзя! Слушать никто не станет, если это не выражено адекватно, логично, стройно, доказательно. Но для того чтобы предъявить себя таким образом нужна связь внешнего и внутреннего. Женщина должна понимать себя и уметь выразить так, чтобы ее понимали другие.

Все прекрасно знают, что, как бы хорошо мы ни выучили чужой язык, все равно мы не становимся такими, как его носители. Да, мы увеличиваем шанс взаимопонимания, но, как известно, даже прекрасно владеющие английским или немецким люди не становятся англичанами или немцами по культуре, по способу восприятия мира, по существу… И остается странен английский юмор и не понять, почему так радуются или грустят от своих песен и сказок немцы. А китайцы? А индусы? Сейчас все учат английский, но кто оказывается в состоянии мыслить как англичанин? Они все равно кажутся странными, они не такие, как мы.

Женщина, освоившая мужской язык, добившаяся благодаря этому успеха в мужских играх, но забывшая, забросившая язык родной, специфический, женский, рискует потерять свою культуру, а следовательно, связь со своей природой и свою силу. Рискует своей самоидентификацией и данным ей от природы источником силы и энергии.

Как мы видим, связь необходима двухсторонняя: со своим внутренним миром и с миром внешним. И для того, и для другого нужно знать язык.

Для связи с миром внутренним женщине нужно вспомнить, обнаружить свой индивидуальный язык общения с собой. Что это будет, каждая узнает о себе сама. Кому-то «зелененькое забрезжило», значит дело будет жить, а у кого-то холодок по коже в предчувствии плодоносной идеи. Одна ориентируется на то, как выглядит ее внутренний сад, а другая бродит по тунеллям в поисках света. Кто-то несется дикой кобылицей, кто-то пробирается мягким кошачьим шагом или прорастает колосом. Один женщины чуют, другие видят, третьи слышат, четвертые ориентируются какими-то ясными только им ощущениями… Пытаться перечислять нет смысла. Смысл есть найти свои образы, свои зацепки, свой словарь и поговорить с собой на своем языке.

Но это еще не все о смысле и бессмыслице. Бессмысленно также, постоянно пытаться этим же языком общаться с внешним миром. Он исключительно для вашего внутреннего. Для всего, что связано с другими людьми существует язык конвенциональный, построенный на словах, договоренностях и логике. Да он бывает прекрасен. Но он общий. Изучить его тонкости и изыски полезно и необходимо, но не надо структурировать им себя внутри. Внешняя речь существует для внешнего. Для предъявления адекватного себя вовне. Это такое орудие, которое сразу же ставит мужчину и женщину на равных. Великое дело — общественный договор.

Таким образом, женщина изначально вынуждена быть полиглотом: изучать свой внутренний язык, чтобы сохранить связь со своим источником силы и учить язык социума, чтобы эту силу успешно и эффективно применять в жизни.

Повторюсь, женщина, если она хочет жить как женщина и при этом адекватно реализовываться, должна научиться говорить на своем языке сама с собой. Себя понимать и своему сознанию уметь донести без потерь то бесконечное разнообразие ощущений, объемов, прозрений, предчувствий, которое она воспринимает в силу своей природы. Для себя объяснить и создать свою собственную жизнеспособную структуру для восприятия, переработки и, если нужно, перевода со своего языка на язык социума. Проще говоря, для начала женщине надо разобраться в себе, а потом помочь в ней разобраться и другим. При необходимости, естественно. А любовь женщины к бесконечным переживаниям, перекатываниям чувств, ощущений — это не общение с собой.

Первейшая задача — научиться разговаривать с собой на женском языке, на языке образов, на языке объемов, на языке картинок. А что такое разговаривать с собой? Это значит понимать, о чем идет речь, что эти образы, ощущения, переживания, картинки тебе сообщают. Реагировать на них адекватно, управлять этим движением, как-то их систематизировать, видеть причины их возникновения и последствия, к которым могут привести эти видения и ощущения, — видеть и знать, что с чем и как связано. То есть ум-то не отменяется.

Мудрость, интеллект, ум действуют в женщине, как и в любом человеке. Мы говорим об особенностях, которые нужно учитывать, чтобы эти прекрасные составляющие сознания работали, не руша женское естество и не делая женщину неадекватной в социальных играх.

А иначе, о какой мудрости может идти речь? При всех условиях женщине никогда не стать мужчиной, своей и равной в их мире, но и женщиной ей в таком случае уже не быть. Играть на чужом поле, зная чужие правила, всегда очень привлекательно, вопрос только в цене за вход в игру.

Вот и получается, что мудрость, присущая женщине от природы и даже признанная мужским миром, существует, но о том, чтобы иметь возможность воспользоваться плодами этой мудрости, никто, и в первую очередь сами женщины, практически не заботится. В мире сложилась такая ситуация, когда для того, чтобы женщина могла предъявить свое восприятие мира, ей непременно нужно знать условия перевода. Так уж устроено, что мало находится мужчин, которые видят смысл и необходимость в том, чтобы изучить женский язык. И женщины вынуждены изучать мужской.»